Неточные совпадения
Он был среди граждан совершенно как в родной
семье, а в лавки и в гостиный двор наведывался, как в
собственную кладовую.
Останови он тогда внимание на ней, он бы сообразил, что она идет почти одна своей дорогой, оберегаемая поверхностным надзором тетки от крайностей, но что не тяготеют над ней, многочисленной опекой, авторитеты
семи нянек, бабушек, теток с преданиями рода, фамилии, сословия, устаревших нравов, обычаев, сентенций; что не ведут ее насильно по избитой дорожке, что она идет по новой тропе, по которой ей приходилось пробивать свою колею
собственным умом, взглядом, чувством.
— Вот уж что хорошо, так хорошо… люблю!.. Уважила барышня старика… И рубашечка о
семи шелках, и сарафанчик-расстегайчик, и квасок из
собственных ручек… люблю за хороший обычай!..
— Это еще хуже, папа: сын бросит своего ребенка в чужую
семью и этим подвергает его и его мать всей тяжести ответственности… Дочь, по крайней мере, уже своим позором выкупает часть
собственной виды; а сколько она должна перенести чисто физических страданий, сколько забот и трудов, пока ребенок подрастет!.. Почему родители выгонят родную дочь из своего дома, а сына простят?
Эта
семья жила на главной улице, возле губернатора, в
собственном доме.
И вот интеллигентный образованный господин и его дама секут
собственную дочку, младенца
семи лет, розгами — об этом у меня подробно записано.
— Ничего, платье как платье. Но подвенечное платье особенное. Да и вообще мало ли что нужно. И белье, и еще три-четыре платьица, да и тебе не мешает о
собственной обстановке подумать. Все жил холостой, а теперь
семьей обзаводишься. Так и рассчитывать надо…
Насколько сам Стабровский всем интересовался и всем увлекался, настолько Дидя оставалась безучастной и равнодушной ко всему. Отец утешал себя тем, что все это результат ее болезненного состояния, и не хотел и не мог видеть действительности. Дидя была представителем вырождавшейся
семьи и не понимала отца. Она могла по целым месяцам ничего не делать, и ее интересы не выходили за черту
собственного дома.
Когда за осужденным по доброй воле следует в ссылку его
семья, то дети, достигшие 14-летнего возраста, отправляются только по
собственному желанию.
И без всяких статей и приказов, а по необходимости, потому что это полезно для колонии, вне тюрьмы, в
собственных домах и на вольных квартирах, живут все без исключения ссыльнокаторжные женщины, многие испытуемые и даже бессрочные, если у них есть
семьи или если они хорошие мастера, землемеры, каюры и т. п.
Собственные дела Лизы шли очень худо: всегдашние плохие лады в
семье Бахаревых, по возвращении их в Москву от Богатыревых, сменились сплошным разладом. Первый повод к этому разладу подала Лиза, не перебиравшаяся из Богородицкого до самого приезда своей
семьи в Москву. Это очень не понравилось отцу и матери, которые ожидали встретить ее дома. Пошли упреки с одной стороны, резкие ответы с другой, и кончилось тем, что Лиза, наконец, объявила желание вовсе не переходить домой и жить отдельно.
Прежде нежели приступить к полеводству, надо
собственную обстановку устроить так, чтоб и ему и
семье существовать было можно.
— С этих пор точно благодетельный ангел снизошел в нашу
семью. Все переменилось. В начале января отец отыскал место, Машутка встала на ноги, меня с братом удалось пристроить в гимназию на казенный счет. Просто чудо совершил этот святой человек. А мы нашего чудесного доктора только раз видели с тех пор — это когда его перевозили мертвого в его
собственное имение Вишню. Да и то не его видели, потому что то великое, мощное и святое, что жило и горело в чудесном докторе при его жизни, угасло невозвратимо.
Тридцать тысяч человек, которые все вместе, так сказать, сжигают в сутки сто восемьдесят тысяч часов своей
собственной жизни, то есть
семь с половиной тысяч дней, то есть, наконец, сколько же это будет лет?
Старик шибко крепковат был на деньги, завязывал их, как говорится, в
семь узлов; недаром, как видели мы в свое время, откладывал он день ото дня, девять лет кряду, постройку новой избы, несмотря на просьбы жены и
собственное убеждение, что старая изба того и смотри повалится всем на голову; недаром считал он каждый грош, клал двойчатки в кошель, соблюдал строжайший порядок в доме, не любил бражничества и на семидесятом году неутомимо работал от зари до зари, чтобы только не нанимать лишнего батрака.
И в заключение совершенно неожиданно прибавляет: «Изложив все сие по сущей совести, повергаю себя и свою
семью, из
собственных малолетних детей и сирот-племянниц состоящую, на усмотрение: хотя бы места станового удостоиться, то и сим предоволен буду».
Она не только имела за ними главный общий надзор, но она же наблюдала за тем, чтобы эти оторванные от
семьи дети не терпели много от грубости и невежества других женщин, по натуре хотя и не злых, но утративших под ударами чужого невежества всю
собственную мягкость.
Услыхав, что ее сопернице угрожает это счастие, княгиня страшно и окончательно испугалась за самое себя; она, судя по
собственным своим чувствам, твердо была убеждена, что как только родится у князя от Елены ребенок, так он весь и навсегда уйдет в эту новую
семью; а потому, как ни добра она была и как ни чувствовала отвращение от всякого рода ссор и сцен, но опасность показалась ей слишком велика, так что она решилась поговорить по этому поводу с мужем серьезно.
В силу таких обстоятельств пристав считался в числе приближенных людей Плодомасова. Боярин не забывал
семьи подьячего своими милостями; снабжал закромы его амбаришек зерном, наптлы — огородиной, а задворок живностью; крестил у его жены своих
собственных детей и допускал его самого за подаянием пред свое лицезрение.
Обремененные наследственными недугами, больные и слабые, они считаются в родной
семье за лишнюю тягость и с первых лет до того дня, когда оканчивают тихое, бездейственное поприще свое на земле в каком-нибудь темном углу избы, испытывают одно только горе, приправляемое ропотом окружающих и горьким сознанием
собственной своей бесполезности.
Хотелось знать, какова была та благословенная купеческая
семья на Зуше, в которой (то есть в
семье) выросла этакая круглая Домна Платоновна, у которой и молитва, и пост, и
собственное целомудрие, которым она хвалилась, и жалость к людям сходились вместе с сватовскою ложью, артистическою наклонностью к устройству коротеньких браков не любви ради, а ради интереса, и т. п.
На другой день часов еще с
семи он начал хлопотать по Приказу, чтобы все бумаги по делу Костыревой были исполнены, и когда они, при его
собственных глазах, отправлены уже были на почту, ему вдруг подали маленькую записочку. Почувствовав от нее запах духов, Иосаф побледнел. Слишком памятным для него почерком в ней было написано...
Он это уже успел заметить; думал он о
семи бесах, сидевших в жене его, по
собственному свидетельству ее родителя, и о клюке, приготовленной для изгнания их…
Как это Пьер мог додуматься до идеи жениться на дочери директора одного из первоклассных цирков? Или он не понимает, что расстояние от него до
семьи Суров будет побольше, чем от земли до неба? Или, может быть, Пьер замаскированный барон, граф или принц, у которого есть свои замки? Или он переодетый Гагенбек? Или у него в Америке есть свой
собственный цирк, вместимостью в двадцать тысяч человек, но только мы все об этом раньше не знали?
Павел Семенович испуганно косится на дверь. Не ровен час, войдет еще кто-нибудь. Узнают причину… И ему не лестно. Кормит он, действительно, плохо воспитанниц… По дешевой цене скупает продукты, чтобы экономию собрать побольше, показать при расчете, как он умело, хорошо ведет дело… Местом дорожит…
Семья у него… Дети… сынишка… Виноват он, правда, перед воспитанницами. Ради
собственной выгоды их не щадил… А эта девочка, дурочка, можно сказать, а его нехотя сейчас пристыдила…
И я, сидя тут у окна, глядя на гуляющую публику и слушая бренчанье фортепьяно, первый раз в жизни
собственными глазами увидел, с какою жадностью одно поколение спешит сменить другое и какое роковое значение в жизни человека имеют даже какие-нибудь семь-восемь лет!
Так это и тянулось, но вот и еще грянул на голову Висленева новый удар: по прошествии первого полугодия его женатой жизни, Алина напомнила ему, что он, кажется, совсем позабыл о нуждах
семьи, и что счет издержкам, производимым ею из ее
собственного кармана на домашние нужды и содержание детей, составляет уже слишком значительную сумму.
Его
собственная милая
семья,
семья Иоле, не выходит из погреба-землянки, вырытой в глубине сада.
Не одно это его тешило. Сидит он среди помещичьей
семьи, с гонором, — он — мужичий подкидыш, разночинец, которого Павла Захаровна наверное зовет „кошатником“ и „хамом“… Нет! от них следует отбирать вотчины людям, как он, у кого есть любовь к родному краю, к лесным угодьям, к кормилице реке. Не
собственной мошной он силен, не ею он величается, а добился всего этого головой и волей, надзором за
собственной совестью.
Но вся его жизнь прошла в служении идее реального театра, и, кроме сценической литературы, которую он так слил с
собственной судьбой, у него ничего не было такого же дорогого. От интересов общественного характера он стоял в стороне, если они не касались театра или корпорации сценических писателей. Остальное брала большая
семья, а также и заботы о покачнувшемся здоровье.
Семья Виардо поселилась там надолго в
собственной даче, и Тургенев стал около их виллы строить свою, собираясь, вероятно, и скоротать свой век около властительницы своих дум и чувств.
Очевидно, с доброю
семьею Сафроныча стряслось то же самое, то есть черт забежал в их новый дом прежде, чем они туда переехали. Иначе это не могло быть, потому что Марья Матвеевна как только вошла в дом, так сейчас же
собственною рукою поделала на всех дверях мелом кресты — и в этой предусмотрительности не позабыла ни бани, ни той двери, которая вела на чердак. Следовательно, ясно, что нечистой силе здесь свободного пути не было, и также ясно, что она забралась сюда ранее.
Дети всегда будили во мне чувство умиления и нежности, а тут эти двое малюток, взятых Дашковской из какой-то рабочей
семьи, отдаленно напоминают мне маленького принца. Эти дети дороги мне, как свои
собственные. Да, свои, потому что теперь, на сцене, я не Лида Чермилова, а героиня пьесы — Алиса Гранье, француженка.
Умный Малюта хорошо понимал это и, по-своему любя свою
семью, бессильно злобствовал на то, что
собственными руками разрушил возможное ее благоденствие, но с избранного им пути не было поворота в сторону и годами упроченную репутацию нельзя было сбросить, как изношенное платье.
— На это, я вам доложу, Анна Каранатовна, немного нужно благородных чувств иметь: раз девушку полюбивши, на ее родное дитя станешь смотреть, как на свое кровное… Не знаю, как другие, а я это очень могу понять-с, хотя в таком именно разе и не приводилось еще быть. Это — первое дело-с. Стало, каков будет отец, так у него и в
семье порядок пойдет. Теперича, если я дите моей жены понимаю, как свое, то как же мои
собственные дети посмеют его в чем укорять или поносить?..
Красная от стыда, оскорбленная не Ильиным, нет, а своим
собственным малодушием, своим бесстыдством, с каким она, нравственная и чистоплотная, позволила чужому обнимать ее колена, она теперь об одном только и думала, как бы скорее дойти до своей дачи, до
семьи.